В начале июля 1942 года началось стремительное наступление немцев на южном участке советско-германского фронта. Стратегическими целями были выход к кавказским нефтяным промыслам и в излучину реки Дон у Сталинграда.

Группа армий "Юг" была разделена на 2 части: южная группа армий "А" под командованием фельдмаршала Листа - 17-я полевая и 1-я танковая армии наступали в южном и юго-восточном направлениях.

В середине июля 1-я танковая армия генерал-полковника Клейста от Миллерово повернула на юго-восток и начала наступление по направлению Ростова вдоль нынешней автотрассы "Дон", 17-я полевая армия под командыванием генерал-полковника Руоффа в начале июля наступала из района Сталино и правым флангом с позиций реки Миус. Создалась угроза окружения наших войск под Ростовом.

Наши войска с арьергардными боями начали отход за реку Дон. Темп отступления наших частей был настолько высок, что наступавшим немецким подвижным соединениям в восточном и юго-восточном направлениях, едва удавалось поддерживать соприкосновение с отходившими на юг нашими частями. В знаменитом приказе №227 Сталин оценил это отступление как позорное.

С 17 июля в городе царило безвластие, разграбленные жителями стояли раскрытые и пустые магазины и учреждения, как метлой подметенные. Два дня спустя город потрясли мощные взрывы, это уничтожались и затапливались шахты им.Артема, им.Фрунзе, "Петровка", "Ново-Азовка", "Комправда", "Пролетарка". На следующий день взорвали Артём-ГРЭС, шахты Октябрьской революции, им. Воровского, Красина. Минировались и взрывались другие важные объекты и учреждения. Город был окутан черным дымом вперемешку с пылью.

Накануне происходила эвакуация оборудования шахт, других объектов, персонала. Не все могли эвакуироваться, в основном увозили на Урал шахтеров и строителей, тех, кто не был призван в армию.

События разворачивались так скоротечно и драматично, что многие шахтинцы не успели эвакуироваться:

- одни надеялись, что все обойдется как осенью 1941 года, когда немцы были остановлены на подступах к городу;

- других задержали дела эвакуации или они проявили нерешительность и покинули обреченный город слишком поздно, когда путь на восток, за Дон был уже перерезан фашистскими танками;

- третьи не делали даже попытки куда-либо уехать, у каждого была на то своя причина.

Были и такие, кто ждал прихода немцев, радуясь и торжествуя, что вот-вот наступит их иудин день.

На рассвете 24 июля  1942 года город Шахты был оставлен нашими войсками. И даже теперь, через десятки лет   шахтинцы, пережившие фашистский «новый порядок», не могут без содрогания вспоминать черные дни оккупации.

Вскоре весь город наполнился мундирами грязно-серого цвета, пилотками и фуражками с немецким орлом. Они растекались по дворам, огородам, требуя съестного. Поделив улицы, переулки немцы становились "на квартиры".

В первые дни оккупации был разрушен памятник Ленину. Сначала его пытались стащить танками. Не вышло. Тогда его взорвали, однако ноги его остались на постаменте. Немцы сколотили деревянный ящик и укрыли их.

В городе появилась оккупационная военная комендатура, во главе с лейтенантом Артуром Кремером. Комендатура была высшим органом власти в городе. Управляла она в городе через бургомистра.

В задачи ортскомендатуры входили:

В начале августа в городе обосновалась отделение зондеркоманды СД-6 (гестапо) в здании 2-го отделения милиции (там, где сейчас паспортно-визовая служба на улице Ленина). Здание НКВД напротив было взорвано перед оккупацией, однако это здание почему-то осталось в неприкосновенности (кстати, оно осталось цело и при отступлении немцев.) Здесь же разместилась тюрьма с двумя камерами, двери которых выходили в тюремный коридор. Шефом команды был оберштурмбанфюрер СС Гельфсготт. С ним также прибыли оберштурмбанфюрер СС Дэппе, гауптштурмфюрер СС Гостманн и другие.

Среди переводчиков служила 19-летняя Берковская И.С., из школы №10. Всю почту, поступавшую в гестапо (доносы, заявления, письма) просматривал Гостманн, привлекая к этой работе Берковскую.

Начальником тюрьмы был Залазин.

В Артемовском районе полицейское управление располагалось там, где сейчас Артемовское отделение милиции, ЖКК №1.

Был создан также вспомогательный отряд полиции, в который набирались желающие из местных.

Мерзавцев, желающих служить фашистам, нашлось и немало. Начальником вспомогательного отряда городской полиции был назначен Гуров В.В, из раскулаченных казаков. Его помощником стал Абраменко А.Н.. Следователем в полиции устроился Козловцев П.И. В полицейских ходили: Умников, Табунщиков Е. , Зыков Ф., Денисов, Пискунов, Семизоров, Полозов, Симонов, Бондарев И.П., Меренков, Гордиенко, И.М.Туголуков, Николаев другие. В близлежащих к городу поселках рыскали Быкадоров, Фисенко, Буданов, Сухоруков. Повязка полицая была признаком благонадежности в их общении с немецкими солдатами. Каждый вступивший во вспомогательный отряд должен был написать личный донос на двух-трех человек. Это была кровавая присяга новой власти.
Первой акцией германского командования в горняцком городе были расстрелы советских служащих, активистов, военнопленных. Этим занимались военная комендатура, гестапо и его вспомогательный отряд, жандармерия и полиция, в которую нанялись служить недобитые белогвардейцы, кулаки, уголовники. Много дней подряд на рассвете в песчаных карьерах около станции Каменоломни, хуторов Поповка, Власовка, в районе Горного леса гремели залпы. Здесь фашисты совершали свое кровавое злодеяние.
После оккупации специальной комиссией было установлено, что в городе Шахты гитлеровцы замучили и расстреляли 13854 человека.
Уже после освобождения города, в апреле 1943 год, в песчаных карьерах около хутора Поповки были обнаружены трупы 94 человек, в том числе 71 военнослужа­щего, 20 рабочих, одной женщины и двоих детей четырех и восьми лет. На трупах были обнаружены следы фа­шистских истязаний и пыток: выбиты зубы, оторваны челюсти, разбиты черепа, трупы исколоты штыками.
Оккупанты арестовывали целые семьи горняков. Для казни фашистские изверги приспособили ствол шахты им. Красина, куда было сброшено около 3500 советских патриотов.

Первые приказы новой власти имели следующее содержание.

1. О сдачи имеющегося у населения оружия и радиоприемников всех марок, большевистских книг.

2. Всем коммунистам, евреям, активистам советской власти, командирам и политрукам Красной Армии предписывалось пройти регистрацию в городской полиции. "Всякий кто укажет немецким властям скрывающихся евреев, партизан, важных большевистских работников, не явившихся на регистрацию врагов народа, получит 1000 рублей деньгами, продуктами или корову".

3. О регистрации всех ценностей (золото, серебро, драгоценные камни). Незарегистрированные ценности подлежали конфискации;

4. Никому из раненых, бежавших из плена красноармейцам, приюта не давать, заявлять о них немедленно в комендатуру.

5. Всё трудоспособное население должно зарегистрироваться на бирже труда. Кто не будет работать в городе, должен ехать на работу в Германию. Работающим выдавалось "арбайтскарте", зарегистрировавшимся на бирже ставилась отметка в паспорте, отмечаться нужно было каждый месяц.

Виновные в неисполнении приказов коменданта подлежали расстрелу. Приказы вывешивались на стене дома, где размешалась городская управа и на заборах.

В августе немцы с помощью старост и полицейских стали ежедневно выгонять трудоспособное население города на восстановление военного аэродрома и участка железной дороги Каменоломни - Красный Сулин.

Оккупанты рассчитывали быстро восстановить угольную промышленность в городе Шахты. Но их расчеты провалились. Фашисты насильно сгоняли на работу оставшихся в городе шахтеров. Угрожали им смертью. Но шахтеры Дона делали все, чтобы сорвать планы фашистов.

За семь месяцев оккупации фашистским властям удалось пустить в эксплуатацию только несколько мелких шахт, которые давали всего лишь около 200 тонн ежесуточной добычи угля.
Но даже из того мизерного количества угля им досталось не все. Добытый уголь горел, поезда с ним шли под откос.

В соответствии с немецкой программой привлечения рабочей силы из оккупированных территорий, начался массовый набор горожан на работу в Германию. Мобилизации подлежали гражданские лица обоего пола, начиная с 15-летнего возраста, в особенности квалифицированные рабочие. Наряду со специальным военно-экономическим использованием рабочих предусматривалось направление здоровых и крепких девушек на работу в Германию в качестве домашней прислуги.

Сначала немцы пытались действовать на добровольных началах. Среди молодежи были и желающие поехать в Германию, мол, цивилизованная страна, совсем другие отношения, другие ехали из стремления избежать голода и тяжелейших условий жизни, вызванных оккупационной политикой.

Но вскоре число желающих иссякло, и немцы начали угонять молодежь насильно. Многие стали скрываться в подвалах, уходить из города. Тех, кто не работал, буквально отлавливали на улицах, в общественных местах, устраивали облавы по месту жительства.

Всего за время оккупации было угнано в Германию около 3500 жителей города (20 эшелонов), преимущественно юношей и девушек в возрасте 15-20 лет.

В связи с политикой "нового порядка" фашистскими руководящими органами был издан целый ряд новых, более жестких приказов по усилению террора. Так, например, в "Инструкции по борьбе с партизанами на Востоке", изданной главным командованием сухопутных войск осенью 1942 г., при проведении карательных операций против партизан и тех, кто им помогал, требовалось применение "чрезвычайных мер" как к партизанам, так и ко всем гражданским лицам, вплоть до расстрела и повешения. Эта варварская инструкция несколько позже была дополнена приказом Кейтеля от 16 декабря 1942 г., действовавшего на основе указаний Гитлера. Данным приказом войскам вменялось в обязанность применение любых средств, в том числе против женщин и детей, для подавления сопротивления. Одновременно в нем еще раз подчеркивалось, что ни один солдат, принимавший участие в борьбе с партизанами и сочувствующими им, не мог быть привлечен к ответственности за свои действия.

Фашисты бесчеловечно уничтожали лиц еврейского происхождения. В августе 1942 года по городу был расклеен приказ военного коменданта о явке всех евреев с ценными вещами к зданию управления полиции. Сюда пришли около 100 женщин, стариков, детей. Их вывели из города и расстреляли. Конвоируя этих людей на казнь, немцы заставляли их петь, танцевать и хлопать.

Оккупировав город, фашисты ни слухом, ни духом не ведали, кто из жителей был коммунистом, комсомольцем или активистом, родственником командира Красной Армии. Но они быстро узнали о них из доносов, посыпавшихся к ним от "обиженных", местных полицаев. На основании поданных заявлений (доносов) заводились следственные дела. Начались аресты, причем арестовывали по первому же доносу, без всякой проверки. И горе было тому, у кого был враг или даже просто давний недоброжелатель. Некоторые подлецы чрезвычайно усердствовали в этом. Так бывший сотрудник 1-го отделения милиции города Бытовьян написал около 50 доносов (по ним было расстреляны известные в городе люди). Полицаи вместе с немцами работали в основном по ночам, забирали подозреваемых в нелояльном отношении к новой власти. Практически никто уже не возвращался.

В таких ужасных условиях пытались горожане выжить и при этом не потерять человеческого обличья.

Власть в городе приказала перевести время на два часа - приучали жить по берлинскому времени. Необходимо было соблюдать комендантский час, который вводился с 8 часов вечера.

Были изменены названия улиц: площадь имени Ленина стала называться Адольфплатц, улица Советская - Панцерштрассе, улица З-го Интернационала (Ленина) - Флигельштрассе, Шевченко - Пехотная, проспект Победы революции - Дойчештрассе, проспект Красной Армии - Узкий, улица Пролетарская - Кривая. Остальные улицы и переулки получили дореволюционные названия.

Два раза в неделю в ларьках выдавались хлебные пайки - 200 граммов хлеба, испеченного из горелой пшеницы, на жителя прошедшего регистрацию. Чтобы как-то прокормиться и взрослые и дети ходили далеко в степь, на бывшие колхозные поля собирали на стерне несжатые колоски. Зерна потом перетирали на самодельных мельничках и пекли лепешки. Те, у кого остались мало-мальски ценные вещи, спешили обменять их на крупу или муку в окрестных хуторах и станицах.

Новые власти требовали торговать за деньги. Деньги ходили по курсу 1 марка-10 рублей. Марка была желто-коричневого цвета с орлами и свастикой, по размеру вдвое меньше нашего сталинского рубля. Продукты на рынке дорожали день ото дня, большинству шахтинцев цена на них была не по карману. Поэтому, несмотря на требования, на базаре никто ничего не продавал. Процветал обмен, меняли всё. Свободное предпринимательство немцами поощрялось. Они и сами охотно в этом участвовали. У немцев можно было выменять сахарину, катушку ниток, иголку, пачку спичек. Особенно ценились спички, соль керосин.

Была в период оккупации в городе и "культурная жизнь".

В городе стала издаваться газета "Шахтинский вестник", редактором которой была мадам Е.Войнова (из местных). В газете публиковались материалы о неизбежности победы германской армии, различные пропагандистские статьи.

В сентябре 1942 городская управа открыла школу в жилом двухэтажном доме (ныне дом №67 по проспекту Красной Армии). Согласно директиве, в первых четырех классах должны были учиться дети до 11 лет (старшие дети направлялись на работы). Обучение ограничивалось чтением, письмом, счетом и изучением немецкого языка. Русский язык преподавать запрещалось. Ученикам выдавали 250 граммов горохового супа и 100 граммов хлеба.

Работал Артемовский дворец культуры, давались концерты, зал наполнялся горожанами, немцы охотно посещали эти мероприятия.

Одобряли немцы и открытие церковных приходов, закрытых большевиками. Православные богослужения сначала совершались в одном из частных домовладений в районе пересечения нынешней улицы Ленина и переулка Народный. В это же время возобновилась богослужебная жизнь Александро-Невской Церкви.

Самоотверженную борьбу с врагами вели подполь­щики города. Еще до вторжения немцев в Шахты было создано 14 подпольных партийных групп: три районные, десять на шахтах и одна на ГРЭС им. Артема. Но многие из них были раскрыты и уничтожены в первые же дни оккупации.
Несмотря на тяжелую обстановку для партизан жавшуюся в центре угольной промышленности Дона - в городе Шахты, сопротивление врагу с каждым днем усиливалось, становилось организованным.

Большевистское подполье в городе возглавляли коммунисты Тимофей Семенович Холодов, Иван Тимофеевич Клименко, Ольга Андреевна Мешкова и другие.

Еще   до   того   как   наши войска покинули город Октябрьский  районный  комитет  ВКП (б)   был  приглашен парторг шахты им. Воровского Тимофеи Семенович Холодов. В Артемовском народном музее города Шахты бережно хранится справка за подписью секретаря Октябрьского РК ВКП (б)  тов. Кожухова «об оставлении тов. Т. С. Холодова в городе в период оккупации по за­данию райкома партии». Этот человек пользовался среди шахтеров огромным  авторитетом. 

Другую группу партизанского движения возглавил Иван Тимофеевич Клименко. Вся жизнь этого человека была примером верного служения своему народу. В начале века он работал слесарем в Главных Владикавказских железнодорожных мастерских. В 1905 году вступил в большевистскую партию. За революционную борьбу его несколько раз арестовывала царская охранка и ссылала в отдаленные места России. В годы гражданской войны

И. Т. Клименко—комиссар управления военных сообщений 10-й армии.
Во время эвакуации Царицына в июле 1919 года, проявив беспримерное мужество, он вывел из города по Волге все суда. Этот подвиг получил высокую оценку В. И. Ленина. После окончания гражданской войны И. Т. Клименко был на разных руководящих хозяйственных должностях, активно участвовал в социалистическом строительстве.
Когда началась война, Иван Тимофеевич уже был человеком преклонного возраста. Он проводил на фронт своих сыновей — Бориса и Григория.

Наладив связь с патриотами, подпольщики перешли к активным действиям. Ночью на дороге за городом она забрасывали гранатами автомашины с гитлеровскими солдатами, поджигали на стоянках бензовозы. Они взорвали хлебопекарню, подожгли продовольственный склад, смело провели операцию на железнодорожной станции Каменоломни. Здесь на воздух взлетел эшелон с военной техникой. Группой подпольщиков, совершивших эту крупную диверсию, непосредственно руководил И. Т. Клименко.

Гестапо бросило все свои силы, чтобы найти подпольщиков, и это им удалось сделать с помощью предателей. В конце июля 1942 года Т. С. Холодов ушел за Дон, в хутор Кузнецовский Семикаракорского района для организации  здесь  партизанской  группы.   К  партизанам втерся в доверие агент полиции Е. Табунщиков. Вскоре фашистам стало известно о местонахождении Т. С. Холодова. Его схватили и отправили в тюрьму. Гестаповцы подвергли мужественного коммуниста жестоким пыткам, но ничего от него не добились. 16 сентября 1942 года в противотанковом    рву    около    станции    Каменоломни Т. С. Холодов был расстрелян.
5 октября был арестован И. Т. Клименко. В фашист­ском застенке И. Т. Клименко вел себя исключительно смело. Свой последний подвиг он совершил во время казни. На площадке над шурфом шахты им. Красина он гордо сказал фашистам: «Все равно победа будет за Красной Армией!» Один из гестаповцев приблизился, чтобы прервать речь мужественного патриота, Клименко схватил фашиста и бросился с ним в ствол шахты.Позже гестаповцы арестовали и других членов подполья.

Указом Президиума Верховного Совета СССР Т. С. Холодов, И. Т. Клименко, В. М. Евлахов, О. А. Мешкова посмертно награждены орденом Отечественной войны II степени. Их именами сей­час названы проспекты, улицы, Дворец культуры города.
Несмотря на тяжкие потери, понесенные подпольщиками, борьба советских патриотов в горняцком городе нарастала. На смену погибшим приходили не только взрослые, но и юные мстители.

В организации подпольного пионерского отряда принимала активное участие коммунистка Г. М. Сосненко, умело направляя действия пионеров. Ее боевыми помошниками были 14-летний Боря Булатов, его товарищи, Дурасов, Бедненко и другие.

Пионерская группа, которой руководил Б. Булатов приводила в негодность автомобильные камеры и покрышки, выводила из строя автомашины, линии связи, расклеивала и раздавала жителям советские листовки. А в день освобождения города, как вспоминает участник боев за город, полковник запаса П. Борисенко, они помогали советским воинам выявлять вражеские огневые точки и укрепления, с оружием в руках помогали освободителям.
За активное участие в партизанском движении Г. М. Сосненко, юные герои Булатов, Дурасов, Бедненко награждены медалью «Партизану Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.»